В российском прокате до конца января можно посмотреть документальный фильм «Баския: Взрыв реальности» о начале карьеры художника, который в последние годы стал мега-звездой арт-рынка.
Полтора года назад на аукционе Sotheby’s японский коллекционер Юсаку Маэдзава купил картину Жана-Мишеля Баскии «Без названия» за $110,5 миллиона. На двухметровом полотне на ярком бирюзовом фоне то ли портрет, то ли зловещий череп, нарочито небрежно набросанный черной краской – вполне типичный для художника сюжет. Над лохматым чудищем – крестики-нолики, в которые он, кажется, играет с самой судьбой. Теперь это самая дорогая картина Баскии, проданная на открытом рынке, самая дорогая работа американского автора (он обогнал даже своего друга Уорхола) и рекорд для произведения искусства, выполненного после 1980 года. Неплохо для парня, который в конце 70-х жил на улице и пытался продавать открытки за пару баксов. Забавно, что Маэдзава, который скупает на аукционах Баскию и других послевоенных художников для будущего музея, еще годом раньше купил аналогичную работу вдвое дешевле, но тут, видимо, вошел в раж в азартной аукционной борьбе. И если десять лет назад пара миллионов за картины «черного Пикассо» казались безумием, что говорить о нынешних рекордах. Впрочем, миллиардер из первой двадцатки японского списка Forbes имеет право на причуды.
Жизнь Жана-Мишеля, этого «enfant terrible современного искусства» (один из многих титулов, придуманных арт-критиками), была стремительной. Его отец был гаитянином, мать – пуэрториканкой, и именно она водила его по музеям, показывала картины Пикассо и всячески поддерживала интерес к искусству. С детства он говорил на трех языках – английском, испанском и французском и рано научился читать. В семь лет его сбила машина, и мать принесла в больницу классический учебник по анатомии и хирургии – «Анатомию Грея», совсем не детское чтение, которое потом проявится в картинах. Родители развелись, мальчик остался с отцом, и все пошло наперекосяк – психическое расстройство матери, побои отца, первые наркотики и побеги из дома. В 16 лет Баския ушел насовсем, перебрался из Бруклина на Манхэттен, бродяжничал, продавал самодельные открытки и разрисованные футболки.
Сначала Баския играл на кларнете в группе таких же бедолаг, названной Gray под впечатлением от того учебника анатомии, прочитанного в раннем детстве. Играли что-то между хип-хопом и джазом, но, видимо, неплохо – несколько раз их показали по кабельному телевидению. А потом взял в руки баллончик с краской и вместе с приятелем стал рисовать на манхэттенских стенах. Друзья подписывались SAMO – сокращенное от «same old shit» («все то же старое дерьмо»), которое, согласно их посланиям, подменяло искусство, авангард, бога и дальше по списку. Ночующий в сквотах и парках подросток влился в богемную тусовку и стал частью нью-йоркского андеграунда. Как оказалось позже – едва ли не самой яркой и успешной частью.
А дальше понеслось. Один из новых друзей позвал его сняться в фильме, героем которого был молодой начинающий художник, и Жану-Мишелю купили холст и краски – до этого на такую роскошь у него не было денег. Потом его заметила главный редактор серьезного журнала «Артфорум» Ингрид Сисчи и выпустила несколько статей, которые не остались незамеченными в арт-мире. Следом его пригласили принять участие в настоящей выставке в Центре современного искусства. Выставка называлась New York/New Wave и представляла полсотни молодых художников, причем Баские выделили отдельный зал. После вернисажа он стал звездой. Еще через год – художнику исполнилось 21 – маститая галеристка Аннина Нозей устроила первую персональную выставку Баскии в своей галерее в Сохо. В первый же вечер коллекционеры раскупили все до одной картины.
Потом были путешествия и участие в престижных выставках, роман с юной Мадонной, которая как раз выпустила первый сингл Everybody (после расставания он заставил ее вернуть все подаренные картины и закрасил их черной краской) и знакомство с кумиром Энди Уорхолом. Вместе они написали больше сотни холстов. Критики громили их, а теперь музеи посвящают им специальные выставки.
Первые работы Баския писал на всем, что попадалось под руку – подобранные на помойках покрышки, старые двери. Но и когда у него появилась своя студия и холсты, он сохранил стилистику граффити, брутальный, первобытный подход к изображению, который арт-критики назовут неоэкспрессионизмом. Среди частых тем – сложная судьба темнокожих музыкантов и художников, череп как символ быстротечности жизни, корона, напоминающая терновый венец – еще одна горькая аллегория творческих метаний.
Успех принес деньги, но для Баскии это была довольно странная субстанция. Картины росли в цене, в середине 80-х они продавались по $50 тысяч, но у него не было банковского счета и он хранил пачки купюр дома среди хлама. Он покупал костюмы от Armani, во время работы заляпывал их краской и так и приходил на вернисажи. И надо ли говорить, что богемную жизнь сопровождали алкоголь и наркотики. В 27 лет он умер, перебрав одновременно с кокаином и героином.
Фильм «Баския: Взрыв реальности», снятый женой и музой Джима Джармуша Сарой Драйвер, рассказывает начало истории – от ранних граффити до продажи первой картины. Если захочется продолжения – посмотрите двадцатилетней давности художественную картину «Баския», которая как раз рассказывает про десять следующих лет, от первого успеха до трагического финала. Байопик, как и новая документалка, снят непосредственным участником событий и другом художника Джулианом Шнабелем, который до увлечения кино тоже входил в группу неоэкспрессионистов. Баскию там сыграл Джеффри Райт, а Энди Уорхола – Дэвид Боуи. Ранняя смерть наложила романтический отпечаток на всю жизнь художника, и этот образ активно поддерживают две его сестры, основавшие фонд его имени. Они же регулярно выставляют работы на аукционы, а теперь еще и участвуют в постановке мюзикла на сюжет его жизни на Бродвее – трагические истории всегда хорошо продаются.
Расписание сеансов «Баския: Взрыв реальности»
Ирина Осипова
Источник: